В 1777 году Екатерина II пожелала возвести в Царскосельском саду оперный дом. А. Успенский в своей статье «Оперный дом (Императорский китайский театр в Царском селе)» приводит указания императрицы относительно будущего здания: «9-го сентября упомянутого года архитектор Неелов сообщил Конторе строений Села Царского следующее собственноручное повеление Екатерины: „Китайский снаружи театр в назначенном квадрате строить против зверинца; буде отыщу план, пришлю, а буде нет, то надлежит план делать, взяв за основание внутреннее расположение Ораниенбаумского театра“» (Успенский А. Оперный дом (Императорский китайский театр в Царском селе) // Ежегодник императорских театров. 1909. Т. 3. С. 38). План, представленный архитектором В. И. Нееловым, получил Высочайшее одобрение. Строительство Китайского театра завершилось в 1778 году. Осенью того же года были выполнены внутренние – плотничные и столярные – работы. Постройка театра обошлась в 29 023 р. 14 к. по ценам того времени.

О том, как выглядел театр, можно судить по описанию, данному А. В. Иконниковым:

«„Китайский театр“ снаружи представлял собой большое приземистое здание, крайне простое по архитектурным формам. Гладкие бледно-желтые стены украшены лишь выступающими гранеными пилястрами, широким белым карнизом и узкими, белыми же, наличниками дверей и окон.

Все здание в целом – вполне европейского характера и только высокая кровля указывает на желание воссоздать китайские постройки.

Войдя внутрь театра, поднимаемся в бельэтаж по беломраморной лестнице, устроенной в 1909 году. Пройдя через фойе (не задерживаясь пока в нем), проходим в среднюю ложу бельэтажа, бывшую „императорскую“.

Перед нами, во всей своей нарядности, голубой по основному тону краски, зрительный зал – единственный в своем роде образец „китайщины“ конца XVII века.

Барьеры ярусов, столбы, несущие их, центральная ложа, портал сцены, плафон (потолок), все нарядно и пестро разукрашено фигурами китайцев, драконами, фестонами и гирляндами, щитами со знаками зодиака, позолотой. Повсюду свисают колокольчики, бусы из шаров, грушевидные подвески. Все эти украшения, эфемерные, мишурные, бутафорские, сделаны из самых незамысловатых материалов. Столбы – простые бревна, выкрашенные голубой краской, обитые спирально из фольги и раскрашенного картона, украшены фигурами драконов и бюстами китайцев из папье-маше. Украшения лож и т. д. также из раскрашенного картона, положенного на блестящую фольгу. Колокольчики, бусы и подвески – выточены из дерева, пестро раскрашены, посеребрены и вызолочены. Эта игрушечная декорировка зала нисколько не отличалась от декораций на сцене при представлении какой-нибудь из опер на „китайский сюжет“, столь модных тогда.

Мишурная, маскарадная, напоминающая картонную бомбоньерку, зала должна была воссоздать фантастический, условный Китай XVIII века, понимаемый как игрушечное царство наслаждений и праздности, как страна нелепых затей и забавного искусства, страна беспечной жизни „низшей расы“ – „смешных желтолицых китайцев“.

Только центральная „парадная“ ложа (а также и две крайние у сцены) пышно украшена не размалеванной бутафорщиной, а подлинными китайскими вещами XVII–XVIII веков. Ее стены покрыты панно, где, на фоне черного лака, золотом, изображены тонко и остро пейзажи, цветы и фигуры. Занавеси ложи, китайского же, оранжевого шелка расписаны сценами и пейзажами.

С потолка ложи спускается люстра из тонких фарфоровых цветов, по-видимому, работы Мейссенского (Саксония в Германии) завода середины XVIII века» (Иконников А. В. Китайский театр и «китайщина» в Детском селе. М. ; Л., 1931. С. 10–16).

Зрительный зал театра вмещал в себя до пятисот человек.