«Идея создания нового балета, который, обладая высокими художественными достоинствами, в полной мере был бы созвучен современности, зародилась давно. Уже в первые послереволюционные годы она во весь свой рост встала перед деятелями театра, ибо новый массовый зритель начал настоятельно это требовать, проводя свои взгляды через художественные советы театров и через прессу. Но в самом же начале сразу встал и целый ряд трудностей, связанных с написанием нового балета. Они заключались примерно в следующем. Во-первых, чрезмерная сложность написания специального либретто на сюжет из современной жизни, ибо до этого времени балет как таковой по общей своей установке находился вне времени и пространства. Во-вторых, сложность создания музыки балета; не говоря уже о том, что это требовало значительного количества времени, было трудно сохранить обычные балетно-музыкальные формы и приблизить спектакль к современности. Учитывая это положение, театры пошли по пути наименьшего сопротивления и, чтобы утолить создавшийся голод по-новому, современному балету, решили „омолодить“ (осовременить) некоторые балеты, как это уже раньше практиковалось в опере. <…> Несмотря на некоторые интересные результаты, которые получились из этого, они все же не являлись полноценными, ибо тогда еще не имелось значительного как по содержанию, так и по художественной стороне либретто, а незначительный срок, в который композитор должен был написать музыку, не позволял ему с достаточной тщательностью сделать свою работу» (Глиэр Р. М. [О балете «Красный мак»] // Глиэр Р. М. Статьи и воспоминания. М., 1975. С. 151).

 

Работа над балетом началась весной 1926 года. Основой для либретто послужила статья, опубликованная в газете «Правда», о том, как советский пароход «Ленин» был задержан в одном из портов Китая за то, что доставил продовольствие для голодающих «китайских товарищей». Над сюжетом работали композитор Р. М. Глиэр, балетмейстеры В. Д. Тихомиров

и Л. А. Лащилин, балерина Е. В. Гельцер, режиссер А. Д. Дикий, художник М. И. Курилко.

Для Л. А. Лащилина «Красный мак» – первый балет, в постановке которого он принимал участие. До этого он ставил танцы в оперных спектаклях.

По воспоминаниям В. Д. Тихомирова, «очень большое участие

в работе над мизансценами приняла Гельцер. Ее указания были приняты к сведению в целом ряде мизансцен (например, первая встреча Тао Хоа с капитаном советского корабля; сцена, где она умоляет его взять ее в страну, откуда он прибыл; сцена попытки отравления капитана и сцена предсмертного завещания)» (Тихомиров В. Д. «Красный мак». К постановке

в Большом театре // Василий Дмитриевич Тихомиров: артист, балетмейстер, педагог. М., 1971. С. 171).

Постановка имела большой успех у зрителей, но отзывы критиков в прессе были крайне противоречивы.

«Как сообщалось в прессе, в сочинении „Красного мака“ принимал участие целый ряд лиц – художник Курилко, балетмейстеры Лащилин и Тихомиров, композитор Глиэр, даже сама первая наша балерина – Гельцер. В результате этого „коллективного творчества“ получилась такая идеологически-сумбурная и разноголосая кустарщина, такой разгул дилетантизма, каких даже ко всему притерпевшиеся подмостки Большого театра давно не видали.

Странным образом, начинается „Красный мак“ многообещающе и положительно хорошо.

В китайском порту рабочие-кули разгружают прибывший советский пароход. Наискосок сцены громоздится часть борта корабля (Курилко отлично справился с этой темой), на нем краснофлотская комса, на прилегающем куске площади – разношерстная толпа, чайные домики и т. п. Тут же английские власти, полиция, представители китайской буржуазии. Один из последних – не то хозяин, не то антрепренер замечательной и популярной в народе актрисы... Во время разгрузки, под хлопанье бичей надсмотрщиков, один из кули под ударом бича падает замертво. Это вызывает вспышку бунта кули. Но в дело вмешиваются советские матросы: под руководством своего командира они организуют помощь усталым кули, заменяют их – и лихо разгружают корабль. На народ и на танцовщицу это производит сильное впечатление... Тем временем вечереет, и начинаются пляски представленных здесь разнообразных народностей. При общем восторге, под занавес выступают с удалой пляской – под музыку „Яблочка“ и советские краснофлотцы.

<…>

Второй акт начинается с того, что вышеупомянутая актриса, накурившись опиума, погружается в сон, и ее грезы составляют содержание целого акта. Здесь обычная бессмыслица старого балета –богини, оживленные цветы, „шествия“ – неизвестно, кого, куда и зачем, танцы „вообще“ – в одиночку и скопом и т. п. На минутку показывается командир с братишками... Это все, изволите видеть (судя по выпущенному печатному, либретто), должно означать, что над сознанием растревоженной появлением новых людей актрисы, инстинктивно тянущейся к той новой правде, какую они несут с собой, тяготеет груз старых предрассудков, традиций и т. п. Символом этой правды является цветок красного мака, который (довольно-таки мельком) чудится ей во 2-м акте и который в 3-м – ей вручает советский командир. <…>

В третьем акте, раздраженные популярностью советских краснофлотцев, английские портовые власти и китайские буржуа замышляют убийство красного командира. Последний вместе с матросами приглашен на бал к начальнику порта, и здесь эта самая актриса должна поднести ему отравленный чай. Но в решительный момент она выбивает из рук командира смертоносную чашу. Поднимается суматоха. Выстрелом из револьвера актриса смертельно ранена. На сцене почему-то темнеет (действие происходит в доме английского начальника порта). Сцена заполняется какими-то женщинами и детьми, застывающими в земном поклоне перед необычайно долго умирающей актрисой. Наконец, последняя подзывает группу детей и вручает им хранившийся у нее на груди цветок красного мака – дар советского командира. После чего, наконец, умирает... Вдруг появляются откуда-то „красные пики“ и, под звуки Интернационала, начинают „революцию“... Занавес» – из рецензии В. И. Блюма (Садко) (Садко. «Красный мак» в Большом театре // Жизнь искусства. 1927. № 26. С. 4).

28 декабря 1928 года в Большом театре прошло сотое представление балета.

 

Премьера балета в Ленинграде состоялась 20 января 1929 года на сцене Государственного академического театра оперы и балета. Над постановкой работали постановщики Ф. В. Лопухов, В. И. Пономарев и Л. С. Леонов; художник Б. М. Эрбштейн. «Постановка „Красного мака“ на ленинградской сцене явилась для меня весьма желательной, так как она дала мне возможность осуществить те намерения, главным образом в отношении оркестровой звучности, которые

в московской постановке выполнить не удалось. Мною сделана новая партитура, а кроме того, написан ряд танцев и сцен, отсутствующих в московской редакции», – писал Р. М. Глиэр (Глиэр Р. М. [О балете «Красный мак»] // Глиэр Р. М. Статьи

и воспоминания. М., 1975. С. 152).