Часть VI. Опасные тюники и счастливые туфельки
Балетный театр хранит немало историй, связанных со сценическим костюмом. Некоторые из них трагичны, другие вызывают удивление и даже недоумение.
Известны случаи возгорания легких балетных тюник. Один из них произошел в самом конце XIX века, в 1893 году, с танцовщицей императорских Санкт-Петербургских театров Марией Андерсон. Готовясь к выходу на сцену, уже одетая в тюники, она нагнулась, для того чтобы завязать ленточки пуантов. Это движение стало фатальным для артистки. Ее тюники прикоснулись к маленькой спиртовой лампочке, используемой при нагревании щипцов для завивки волос. Тюники моментально вспыхнули. С ужасным криком Мария выбежала в коридор. Оказавшиеся здесь артисты, набросив на нее одеяла и шубы, потушили огонь. Но ожоги рук, ног, спины и головы были очень серьезными. Почти год танцовщица провела в больнице, она осталась жива, но на сцену так и не вернулась: глубокие поражения поверхности рук и ног не позволили ей с прежним изяществом исполнять балетные партии.
Ил. 43. Танцовщица М. Андерсон. Фотография. Санкт-Петербург, 1890-е гг.
История выступления итальянской танцовщицы Карлотты Брианцы в партии Авроры в балете Мариуса Петипа «Спящая красавица», премьера которого состоялась в Санкт-Петербурге в январе 1890 года, служит назидательным напоминанием о том, что балетный костюм должен быть не только красивым, но и удобным для исполнителя.
Начиналось все эффектно. Появление Авроры-Брианцы во второй картине балета зрители встретили громом аплодисментов. Ее ярко-алый костюм выгодно подчеркивал стройный стан балерины, а цвет красиво оттенял ее темные волосы и прекрасные черные глаза. Вдохновленная горячим приемом артистка надеялась до конца спектакля держать внимание зрителей. Но недаром балетный критик Константин Скальковский назвал этот балет «Спящая красавица, или Торжество швейного искусства». Костюм танцовщицы, расшитый многочисленными искусственными украшениями, сыграл с нею злую шутку.
Ил. 44. И. А. Всеволожский. Эскиз костюма принцессы Авроры к балету М. Петипа «Спящая красавица». 1890 г.
Ил. 45. К. Брианца в балете «Спящая красавица». Фотография. Санкт-Петрербург, 1890 г.
В быстрых турах артистка поцарапала о них руки, а исполнявший партию принца Дезире танцовщик Павел Гердт, который также был облачен в разукрашенный камзол, нечаянно коснувшись рукавом головы артистки, вырвал у нее клок волос. Все эти неприятности раздражали Брианцу, и она не смогла полностью войти в роль до конца спектакля…
Ил. 46. И. А. Всеволожский. Эскиз костюма принца Дезире к балету М. Петипа «Спящая красавица». 1890 г.
Ил. 47. П. Гердт в балете «Спящая красавица». Фотография. Санкт-Петрербург, 1890 г.
Насколько серьезно и ответственно танцовщик подходил к созданию своего артистического образа, можно судить по его отношению к костюму. В 1896 году на сцене Мариинского театра балетмейстер Мариус Петипа для бенефиса совей дочери Марии поставил балет «Привал кавалерии». В нем она предстала в партии венгерской крестьянки, дочери старшины деревни. Артистка была уверена, что лучшему восприятию танца будет способствовать тщательно продуманный костюм. Поэтому в этом балете она решила выступить в настоящем одеянии венгерской крестьянки, специально привезенном ею из Будапешта.
Ил. 48. М. М. Петипа и А. Бекефи в венгерском танце. Фотография. Санкт-Петербург, 1895 г.
Совсем о другом отношении к костюму рассказал в 1902 году репортеру «Петербургской газеты» главный режиссер балетной труппы Николай Аистов. Его возмущало то, что некоторые артистки, выступая, например, в роли крестьянок, навешивали на себя все имеющиеся у них драгоценности. Другая крайность заключалась в том, что на исторические костюмы, предполагающие наличие украшений, надевали современные ювелирные изделия.
Более благополучны истории, связанные с балетной обувью.
В конце 1850-х – начале 1860-х годов на петербургской сцене блистала танцовщица Марфа Муравьева. Театральные критики и зрители восхищались отличной техникой балерины, ее актерской игрой. В декабре 1862 года для бенефиса артистки балетмейстер Артюр Сен-Леон поставил балет под названием «Сирота Теолинда». Новая роль танцовщицы была оценена очень высоко. Почитатели таланта бенефициантки поднесли ей несколько букетов цветов и прекрасную бриллиантовую брошь. Как писали театральные репортеры, особенно рьяные поклонники Муравьевой попросили отдать им туфельку, в которой она танцевала главную партию, с тем чтобы пить из нее шампанское за здоровье и талант своей любимицы. Многие считают, что шампанское наливали прямо в балетную туфельку, но это не так. Бокал с шампанским вставляли в нее и только тогда наслаждались пьянящим напитком.
Ил. 49. М. Муравьева в балете А. Сен-Леона «Сирота Теолинда». Фотография. Санкт-Петербург, 1860-е гг.
С балетной туфелькой связана история еще одной русской танцовщицы, Марии Сергеевны Суровщиковой-Петипа. Весной 1863 года с супругом балетмейстером Мариусом Петипа она выступала в Берлине, на сцене Королевского оперного театра, в его балете «Своенравная жена». Овациям и букетам, не было числа. Однажды у нее во время представления лопнула лента на туфельке. Артистка не растерялась, взяла туфельку в руку и окончила трудное соло под взрыв аплодисментов и крики «браво». На другой день поклонники буквально завалили Марию письмами, упрашивая ее сфотографироваться босой со знаменитой туфелькой в руке. Один удачливый фотограф сделал уникальный снимок. Его мастерская оказалась буквально в осаде желающих получить заветное фото. Затем появились «левые» копии, и дело даже дошло до суда.
Ил. 50. М. С. Суровщикова-Петипа с туфелькой, на которой порвалась лента. Фотография. Париж, 1863 г.
© Санкт-Петербургская государственная театральная библиотека