Прежде чем зрители увидели оперу «Соловей» на сцене Мариинского театра прошло целых четыре года.

Инициаторами постановки произведения И. Ф. Стравинского в Петербурге были А. К. Коутс и А. И. Зилоти. Из дневников В. А. Теляковского: «Получил курьезную телеграмму от Зилоти из Эдинбурга. Он сообщает, что Коутсу хочется дирижировать оперой Стравинского „Соловей“, а Зилоти может устроить для Дирекции приобретение этой оперы и спрашивает моего согласия. Я ответил, что, не зная совершенно музыки и либретто, я не могу дать ответа, если же он может, пускай вышлет» (Теляковский В. А. Дневники Директора Императорских театров, 1913–1917. СПб. ; М., 2017. С. 124). Было это 5 февраля 1914 года.

Год спустя уже обсуждалась покупка либретто. «Вчера у меня были Зилоти и Коутс, чтобы говорить о сезоне оперы будущего года. Я просил Зилоти переписаться со Стравинским по поводу покупки Дирекцией его „Соловья“, оперы, на три года за 6000 рублей, а также поговорить с ним по поводу „Петрушки“, который куплен Дягилевым на 5 лет» (Теляковский В. А. Дневники Директора Императорских театров, 1913–1917. СПб. ; М., 2017. С. 316).

По поводу оперы Стравинского велись оживленные споры в оперном комитете. Многие высказывались против ее постановки, но все же произведение было рассмотрено в частном порядке.

В 1916 и 1917 годах «Соловей» включался в репертуар будущего сезона Мариинского театра.

Помимо долгих обсуждений о необходимости постановки произведения Стравинского на русской сцене велись еще и дебаты относительно художника спектакля – будет ли это А. Н. Бенуа, как было в Париже, или А. Я. Головин. В итоге оформление спектакля доверили Головину. «Дело обстоит так: Вы помните, что мы имели с Вами „Соловья“, а так как все это было заказано, то должно быть выполнено. Я думал бросить, но Теляковский посоветовал написать и сделать всю постановку. Явился Зилоти в качестве заведующего труппой Мариинского театра и напомнил, что существует закон 11-го года, что авторы могут назначать сами режиссера, капельмейстера и художника. Но того Зилоти не знал, что эта опера была отдана мне и заключено условие, – он думал, что это просто было на словах. Он был у меня, и я ему посоветовал телеграфировать Стравинскому, и получается так, что Стравинский хочет Шуру, как было в Париже. И вот Зилоти узнает от Батюшкова, что со мной было условие. Тогда он пишет мне одно письмо, потом другое, видится с Шурой, который ему сказал, что вовсе не хочет становиться поперек дороги мне. Я начал упираться, и все писались, писались письма, и он сообщил Стравинскому, и после долгих отказов я все-таки взял „Соловья“», –сообщал А. Я. Головин Вс. Э. Мейерхольду (Головин А. Я. [Письмо Вс. Э. Мейерхольду, июнь 1917 года] // Головин А. Я. Встречи и впечатления. Письма. Воспоминания о Головине. Л. ; М., 1960. С. 184).

Долгожданная премьера не имела успеха. О том, какой была постановка, можно судить по рецензии Н. Малкова в журнале «Театр и искусство»: «Опера открывается небольшим оркестровым вступлением, непосредственно сливающимся с 1-м ·актом. В постановке В. Э. Мейерхольда роль Рыбака исполняет певец на просцениуме. Рыбак поет об очаровавшем его Соловье – невидимом Соловье, у Мейерхольда же певица восседает на глазах у зрителей рядом с Рыбаком. Соловей распевает, как и полагается, о розах; входят придворные и Кухарочка послушать дивное пение. Все прислушиваются и выражают восторг, принимая за пение соловья сначала мычание коровы, затем кваканье лягушки и т. д., и наконец приглашают Соловья во дворец. При спущенных тюлевых занавесях оркестр исполняет антракт ко второму действию, называющийся почему-то „Сквозняками“ (,,Courants d'air“). Под бойкую и живую музыку этого антракта за сценой происходит суматоха, изображающая встречу Соловья. Антракт переходит в китайский марш. Тюлевые занавесы медленно поднимаются. Перед зрителем фантастический фарфоровый дворец китайского императора. Третий акт, связанный с предшествующим небольшой интермедией мрачного характера, изображает покой во дворце китайского императора. У постели больного богдыхана Смерть с короной императора на голове, его саблей и знаменем в руках. Слышатся голоса привидений. По указаниям автора оперы хор альтов находится за сценой. В постановке. Мейерхольда Привидения сидят на просцениуме в неподвижных позах. Появляется Соловей. Раздаются рулады в чрезвычайно высокой тесситуре (ре-бемоль). Смерть очарована пением Соловья и просит продолжить смолкнувшее пение. Соловей соглашается под условием, чтобы Смерть возвратила императору корону, саблю и знамя. Начинает светать. Китайский император появляется в полном царском облачении при ослепительном свете солнца. Придворные падают ниц пораженные, рассыпаясь веером с поднятыми кверху ногами!» (Н. Малков. «Соловей» Игоря Стравинского // Театр и искусство. 1918. № 20–21. С. 213).